Праведничество как форма духовности

Несомненно, решение насущного и сложного вопроса о едином определении духовности связано с неоднозначностью интерпретации корневого для данного понятия слова – «дух». Количество и качество толкований, оценок, характер восприятия указанной лексемы приводят нас к уяснению, как минимум, двух способов понимания: один наследует традицию классической спекулятивной философии (дух – «сознание, мышление, психические способности; начало, определяющее поведение, действия» [5, с. 183]), другой – согласован с религиозным типом сознания, с мыслью о бытии самостоятельной активной сущности (В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.) (Бытие гл.1, ст.1-2).

Автор современной научной статьи, посвященной определению понятия «дух», указывает на непопулярность указанного термина в новейшей философии [1]. Словами Н.Н.Старыгиной, известного историка литературы, исследователя темы «праведничества», следует обозначить непреходящее значение результатов исследования форм духовности: «немодно, но и несуетно», «”старо”, но ведь и вечно» [6, с.20].

Отраженные в заглавии работы понятия (праведничество и духовность) могут соотноситься как универсальные категории – форма и содержание. Духовность, в таком случае, признается областью глубинного содержания человеческой личности; это «наличие духовных, интеллектуальных потребностей, интересов, идеалов» [4, с. 115].

Духовности противопоставлена бездуховность. Согласно мнению Д.С.Лихачева, «лучшая форма борьбы с агрессивностью бездуховности – спокойно противопоставить ей духовность, культуру» [цит. по 4, с.115]. Академик сознательно выражает, реконструирует такую известную форму человеческого бытия и состояния личности, которая в современной науке может быть воспринята в качестве праведничества.

Отечественные мыслители, характеризуя особенности русской философской культуры, говорят о тесной связи этики и онтологии: «Русскому сознанию чуждо индивидуалистическое толкование этики: в нем речь идет не о той ценности, которая делает добрым, спасает или исцеляет лично меня, а о принципе, порядке, в конечном счете о религиозно-метафизическом основании, на которое опираются и жизнь всего человечества, и даже устройство всего космоса и благодаря которому человечество и мир спасутся» [8, с.153]. Такой нравственно-философский синтез выражается в едином, не переводимом на иные языки слове «правда» – предданная глубинная первооснова индивидуального человеческого бытия и единственно возможный, истинный закон для всеобщего совершенного существования мира, его движения к идеалу в христианском духе. «Праведничество – социокультурный феномен, соединяющий в себе опыт напряженной духовной жизни, онтологической причастности человека к миру идеального бытия, к высшей правде и практику воплощения идеала в условиях повседневной жизни» [7, с. 37].

 Таким образом, праведничество воплощает, проявляет духовность (идеалы, нравственность, интеллектуальные качества) личности, ощущающей свою связь с правдой мира, неотразимой истиной.

Однако, с точки зрения светского нерелигиозного сознания, неразрешимым остается вопрос о том, каким содержанием наполняется понятие «правда». Поэтому одновременно праведничество в науке следует понимать как этико-философскую оценочную категорию. Суть оценки заключается в признании нравственности, гармоничности человеческой личности, ее открытости, способности принять мир, выдержать бытие (по Гегелю) и т.д. Полноценный список необходимых признаков «праведничества» не может быть воссоздан по причине множественности пониманий центрального понятия – «правда».

Однако, при автономном бытийном (сознательном или бессознательном) проявлении личностью одного из указанных качеств или при соотношении этих качеств личности (или их совокупности)  в сознании оценивающего с представлением об идеальности человеческого бытия происходит соприкосновение с универсальной сферой, областью неотразимой, самодостаточной, вечной истины. Изначально-житийное состояние соприсущности «мирам иным», устранение активной собственной воли определяется понятием «святость», которое «нельзя отождествлять с понятием нравственности» [3, с. 336].

«Однако нравственность людей, неразрывно связанная с признанием Бога и бессмертия души, является выражением высшей духовности, той святости, которая имеет надмирный характер» [3, с. 336]. В точке пересечения нравственности, этики и святости как допустимого высшего уровня духовности заключается точка истинного понимания праведности – результата «поисков идеала» в русской культуры, в частности, литературе. По словам И. Ильина, «Русь именуется святою не потому, что в ней  нет греха и порока; или что в ней «все» люди святые… Нет. Но потому что в ней живёт глубокая, никогда не истощающаяся, а по греховности людской и не утоляющаяся жажда праведности, мечта приблизиться к ней, душевно преклониться перед ней, художественно  отождествиться с ней, стать хотя бы слабым отблеском её …» [2, с.9-10].

Литература

1. Доброхотов А.Л. Дух // Новая философская энциклопедия: В 4 т. [Электронный ресурс] – М., 2010 Режим доступа: http://iph.ras.ru/elib/1032.html
2. Ильин И.А. О «Богомолье» И.С.Шмелева // Шмелев И.С. Богомолье.– М.: Православное слово, 1997
3. Курляндская, Г.Б. Онтология свободы в системе религиозно-философских взглядов Достоевского и Толстого.– Орел: ООО «Вариант», 2011.– 372 с.
4. Львов М.Р. Толковый словарь антонимов русского языка.– М.: АСТ-ПРЕСС, 2012
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., 2007
6. Старыгина Н.Н Лесков в школе.– М.: Владос, 2001
7. Тарасов А.Б. Феномен праведничества в художественной картине мира Л.Н.Толстого: Дис. … д.филол.н.: 10.01.01.– М., 2006
8. Франк С.Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Франк С.Л. Русское мировоззрение.– М.: Наука, 1996