Начальные школы в Вятском Успенском Трифоном монастыре во второй половине XIX – начале ХХ в

Важным видом социального служения вятских обителей являлось духовное образование. Начиная с XVIII в. государство отводило монастырям в системе образования в основном вспомогательную роль: они были ориентированы, в первую очередь, на материальное содержание духовных школ и семинарий, а не на участие в учебно-воспитательном процессе. Трифонов монастырь, полстолетия содержавший Вятскую духовную школу, не был здесь исключением.

В конце XVIII в. в эпоху Просвещенного абсолютизма Екатерины II была поставлена задача создания широкой системы образования не только для детей духовенства, но и других сословий, в том числе податных. В Вятке и уездных городах в 1786-1787 гг. были открыты Главное и четыре малых народных училища. Здесь преподавались в основном светские предметы.

Государство повернулось вновь лицом к Церкви в вопросах образования в начале XIX в. По реформе 1804 г. было разрешено открывать начальные приходские училища, которые в 1864 г. были преобразованы в церковно-приходские школы. Эти школы руководились духовенством, но входили в систему светского образования. Впоследствии вышло еще несколько подобных указов. Так, по указу Синода от 29 октября 1836 г. начали создаваться народные школы при церквах и монастырях. Указом Синода от 12 мая 1837 г. было предложено заводить при монастырях школы для монастырских служителей. 3 декабря 1855 г. последовал новый указ Синода о создании подобных школ «для обучении детей поселян чтению, письму, молитвам и начаткам катехизиса».

Обучение в начальных школах было бесплатным. Духовенство жертвовало на церковно-приходские свое временем, удобством своих жилищ, в которые собирало учащихся за неимением особых зданий для школ, и деньгами на покупку книг и учебных принадлежностей. Обучать должны были, как и в других начальных школах, чтению церковной и гражданской печати, письму, арифметике. Но главным предназначением школы являлось наставление детей в вере и благочестии. Закон Божий предполагал изучение на память Господней молитвы и молитвы Богородице, Символа веры, 10 заповедей, краткого изложения Катехизиса и главных событий Священной истории.

Однако в первой половине XIX в. Трифонов монастырь, несмотря на указанные распоряжения, не решался на заведение собственной школы. Здесь обучали только послушников петь на клиросе, читать и писать, однако ни средств, ни людей, способных организовать народную школу, не было.

В 1850 г. в число братии Успенского монастыря поступил послушником 25-летний Борис Кузьменко. Он был родом из Симбирска, где окончил гимназию, по одним сведениям из дворянской семьи, по другим — из семьи дьякона. В 1855 г. он принял постриг с именем Трифона, а через 5 лет после этого был посвящен в иеромонаха. Более склонный к педагогической деятельности, чем к монашескому служению, он с 1852 г. с позволения настоятеля при своей келье стал заниматься обучением мальчиков разных сословий. Помимо городских ребятишек он учил и детей штатных монастырский служителей.

Однако школа, существовавшая при обители, являлась полуофициальной. Поэтому в сентябре 1861 г. архим. Амвросий обратился к епископу с просьбой во исполнение указа 1837 г. основать при монастыре школу и предложил назначить ее учителем иером. Трифона. Он сообщал, что для школы построена особая келья, а обучается в школе до 40 человек одновременно. Всего же обучились со времени открытия школы до 130 человек. Предметы были такие же, как и в других начальных школах — Закон Божий, чтение по церковной и гражданской печати, чистописание и арифметика. Епископ разрешил открытие школы, а иером. Трифона «за усердное и успешное обучение бедных детей грамоте, письму и Закону Божию» в том же году наградил набедренником. После этого, архиерей стал контролировать работу школы, ежемесячно получая отчеты о ее работе.

Что известно об учениках? Социальный состав оказался шире, чем предполагалось законом. В феврале 1857 г. в монастыре обучалось 15 человек. Это были дети пяти чиновников, дворянской вдовы, одного купца, семеро ребятишек из мещанских семей и сын штатного монастырского служителя.

Из ведомости, представленной епархиальному начальству, видно, что в школе в первые месяцы 1862 г. обучалось 50 человек в возрасте от 7 до 13 лет. Успехи учеников, судя по этой ведомости, были не блестящи, но встречались и способные ребята. Так на одни пятерки учился Василий Зотиков.

Оценка	«4»	«3»	«2»	«1»	«0»
Закон Божий	3	5	11	15	14
Гражданское письмо	6	17	15	8	1
Славянское письмо	5	7	18	8	9
Чистописание	10	14	8	7	9
Арифметика	2	19	12	6	10

В монастыре можно было не только обучаться, но и жить. В 1858 г. поступило прошение о дозволении жить в монастыре мальчику Николаю Коршунову для обучения у иерод. Трифона. В том же году просили устроить жить в монастырь для обучения крестьянского сына из Орловского уезда Алексея Лаврентьева, обещая платить за проживание и питание по 2 руб. в месяц. Не боялись отдавать своих детей в монастырскую школу и влиятельные люди. Так, в 1858 г. почетный гражданин купец 1 гильдии Яков Васильевич Александров просил разрешить его сыну Александру жить и учиться в монастырской школе с платой по 3 руб. в месяц.

Помимо городских и сельских ребятишек, иером. Трифон совместно с иерод. Митрофаном и иерод. Павлином обучал в особой школе монастырских послушников, которых было 13 человек. Помимо Закона Божия и церковнославянского чтения и письма, они изучали церковный устав и пение, необходимые для богослужения. С послушниками дело учения шло успешнее. В начале 1862 г. были следующие результаты обучения: 1 по Закону Божию достаточные знания были у 4 ребят, порядочные у 4, слабые у 4; 2 по уставу и чтению — хорошие у 2, порядочные у 4, достаточные у двух, слабые у 4; 3 по пению — хорошие у 2, порядочные у 2, достаточные у 2, слабые у 6; 4 по письму: очень хорошие у одного, хорошие у 4, порядочные у 5, достаточные у 2.

Один из послушников, по-видимому недавно поступивший в монастырь, не имел оценок ни по одному из предметов.

Однако, несмотря на свою деятельность по обучению, иером. Трифон имел сложный характер. Нередко он отдавал распоряжения по монастырю без ведома настоятеля и даже дерзал указывать ему, что и как необходимо делать. Архимандрит Амвросий немало претерпел от иером. Трифона «грубости, дерзости и оскорблений», но все же, зная его образованность, предложил ему должность казначея, на которой он вновь повел себя своевольно. Живя при своей школе, он ставил дело обучения выше монашеского. Так, о. Трифон отказывался ходить на позднюю литургию, когда не хватало священников для служения, объясняя это тем, что в указанное время он занимается с детьми. Архиерей призвал иеромонаха, чтобы он «…со смирением покорялся воле настоятеля и нес послушание терпеливо».

Поскольку иером. Трифон продолжал своевольничать, консистория решила за лучшее перевести его в другой монастырь, и тем самым погасить конфликт. Однако он отказался отдавать новому учителю список обучающихся ребят, а школьникам заявил о закрытии школы. После этого родители учеников подали 26 ноября 1862 г. епископу ходатайство об оставлении учителем школы иеромонаха Трифона, заслужившего, как они писали в прошении, «…не только наше уважение, но и любовь детей», и что закрытие училища «не только опечалило наших детей, но и нас самих». Подписали прошение писарь батальона и трое купцов. Тем не менее, ходатайство успехом не увенчалось. 28 ноября 1862 г. иером. Трифон был переведен в Спасо-Орловский монастырь.

Новым учителем школы был назначен иеромонах Неон (Неволин), окончивший курс Вятской семинарии и имевший опыт преподавания. Еще будучи сельским священником, он с 1839 по 1854 гг. проходил должность катехизатора, обучая сельских детей в Кырмыжском приходском училище русской грамматике и Закону Божию. В 1841 г. за усердное прохождение должности наставника он получил от Министерства государственных имуществ в награду 115 руб., а в 1850 г. пожалован бархатной фиолетовой скуфьей. В сентябре 1862 г. он принял постриг в Трифоном монастыре, а в декабре, согласно докладу настоятеля, был наставником частной школы. При иеромонахе Неоне в школе обучалось 32 ученика и успехи были значительно лучше; по крайней мере в ведомости об учениках не пестрят уже «нули», хотя единицы и встречаются.

В декабре 1862 г. в школе осталось 32 человека. Из них почти все — мещанские дети, лишь двое были из семей военных, двое — из крестьян, один купеческий сын, один украинец («черкесс») 33 лет, двое сыновей приказчиков и один чиновничий сын. В марте 1863 г. их число выросло до 35 человек, а в апреле — 46 человек. Из 45 детей был 21 мещан, 10 крестьян, 3 купцов, 2 диаконов, 5 чиновников, 1 черкесс, 2 сторожей, 1 кантонист. Школа располагалась в отдельной келье. К январю 1863 г. школьники прошли Священное Писание до «царств», катехизис до заповедей, три действия арифметики и обучились писать по прописям.

Однако после 1863 г. сведений о монастырской школе в документах не встречается. Вероятно она закрылась вскоре после июля 1864 г., когда иеромонax Неон был назначен казначеем монастыря и, следовательно, не имел возможности заниматься обучением детей. Нет также сведений и о судьбе школы для послушников.

Тем не менее, благодаря монахам Успенского монастыря начальные школы стали появляться и при других вятских обителях. Переведенный в Орловский монастырь иером. Трифон продолжал заниматься обучением детей в заведенной им монастырской школе. Училище официально было открыто настоятелем иером. Диодором 14 января 1863 г. Иеромонах Трифон преподавал в школе «посильно и усердно» при помощи послушника Александра Сырнева, а с 1864 г. ему стал помогать переведенный из Трифонова монастыря иером. Виталий (Глазырин).

В 1863 г. в школе Орловского монастыря обучались 45 мальчиков. Через год, к 1 февраля 1864 г., в школе обучалось 58 человек, а 1 апреля 1864 г. уже насчитывалось 68 мальчиков. Здесь они изучали чтение, письмо, четыре действия арифметики, устное изучение молитв, Закон Божий, объяснение воскресных и праздничных Евангелий, пение. Училище занимало одну келью. Помимо орловских ребят, здесь обучалось несколько мальчиков из г. Вятки, которые жили в училище под надзором послушника. Это были дети мещан, купцов, крестьян и священно-церковно-служителей. В конце каждого месяца настоятель монастыря Диодор проводил испытания школьников. Как показали, например, проверка знаний 31 марта и 1 апреля 1864 г., 2 человека получили оценку «6» (так! — авт.), 4 — «5», 9 — «4», 25 — «3», 17 — «2», 11 — «1».

Школа просуществовала два года, пока в январе 1865 г. иером. Трифона по прошению не перевели в Слободской Крестовоздвиженский монастырь. Здесь он спустя несколько лет стал наместником, в 1875 г. получил звание архимандрита, а в 1871 г. «за благочестное служение на пользу церкви и отлично-ревностное прохождение возложенных на него обязанностей» был награжден Св. Синодом золотым наперсным крестом. С декабря 1870 г. в Слободском монастыре также было введено обучение ведется чтению, письму, арифметике, Закону Божьему. Всего обучалось 53 мальчика. Именно здесь в 1877 г. обучал детей грамоте преп. Стефан Филейский. Были образованы школы и при других вятских монастырях: 3 октября 1869 г. открылась школа при Преображенском женском монастыре, где обучалось 34 мальчика и одна девочка, а с 1 ноября 1871 г. действовала школа при Слободском Христорождественском женском монастыре, где обучалось 11 мальчиков и одна девочка и т.д.

Что же касается школы при Трифоном монастыре, она возродилось после издания указа 1884 г. о создании церковно-приходских школ. Появление этого закона было вызвано обстоятельствами времени. Следствием буржуазных реформ Александра II стала серьезная борьба между традиционной частью общества и либерально или революционно-настроенной интеллигенцией. В этом столкновении школа стала ареной борьбы за детские умы. По словам Д. И. Писарева, которого народники считали одним из своих идеологов, «когда взята будет школа, тогда победа будет упрочена, таракан будет пойман. Взятие школы составляет важнейший результат победы и драгоценнейший плод победы. Взять школу — значит упрочить господство нашей идеи над обществом».

Публицист М. Н. Катков, который был сторонником традиционной школы, писал: «Реформа означает только изменение существующего порядка, а обратится ли это изменение к лучшему или худшему, это иной вопрос… Особенно опасны необдуманные реформы по отношению к массе народа, к материку государства… Если помутятся здравый смысл народа и народная совесть, если поколеблется материк, то исправление трудно и тяжкие катастрофы станут неизбежными».

Началась конкуренция между церковно-приходскими и земскими школами, которые массово начали открываться после земской реформы 1864 г. В земских школах была более широкая программа светских предметов. При этом преподавание Закона Божьего сокращалось в часах и зачастую не оплачивалось, поскольку считалось обязанностью духовенства. Земские школы наряду с воскресными активно использовали народники для пропаганды своих взглядов. Живая связь между церковью и народной школой все больше слабела. Это серьезно обеспокоило правительство, особенно после террористической деятельности народовольцев, убивших в 1881 г. царя Александра II.

Отношение к церковной школе стало меняться на рубеже 1870-1880-х годов, в период общественных потрясений. Александр III считал, что Церкви надо вернуть доминирующие позиции в образовании, защитив тем самым традиционные нравственные устои и укрепив веру в обществе. В 1884 г. государь утвердил «Правила о церковно-приходских школах», по которым создавались одноклассные (2-годичные) и двухклассные (4-годичные) церковно-приходские школы. Согласно этим правилам, целью церковно-приходских школ являлось «утверждение в народе православного учения веры и нравственности христианской и сообщение первоначальных полезных сведений». В одноклассных изучали закон Божий, церковное пение, письмо, арифметику, чтение. В двухклассных школах кроме этого изучалась история Церкви и история Отечества, а позднее — география России.

Почти все предметы рассматривались как развитие и дополнение Закона Божьего. Как говорилось в Правилах, «приходские школы нераздельно с церковью должны внушать детям любовь к церкви и богослужению, дабы посещение церкви и участие в богослужении сделалось навыкам и потребностью сердца учащихся. В воскресные и праздничные дни учащиеся должны присутствовать при богослужении, а способные, по надлежащей подготовке, должны участвовать в церковном чтении и пении».

Предполагалось, что школы должны заниматься, прежде всего, обучением-воспитанием души, чтобы у ребенка сложилось цельное миросозерцание, укорененное в Православии, чтобы дети выросли благочестивыми, почтительными, добродетельными и полезными для общества.

Духовенство Вятской епархии прохладно отнеслось к идее повсеместного создания церковно-приходских школ. На епархиальном съезде благочинные заявили о том, что не считают нужным открывать начальные школы, главным образом, из-за отсутствия средств, а также из-за того, что почти в каждом селе уже имелись земские школы, остающиеся «наполовину церковно-приходскими». Необходим был чей-то пример.

Первыми предложили вновь открыть церковно-приходскую школу после издания закона 1884 г. монахи Успенского Трифонова монастыря. 8 августа 1884 г. братия представила доклад настоятелю — епископу Сарапульскому Тихону, в котором сообщала: «Искренне желая оправдать доверие к духовенству в ревности к народному образованию… Государя Императора Александра Александровича, выраженное при утверждении правил открытия церковно-приходских школ, мы признаем необходимым при монастыре нашем открыть церковно-приходскую школу для беднейших детей мужеска пола вятских граждан. А потому нижайше просим Ваше Преосвященство разрешить нам открыть при монастыре нашем церковно-приходскую школу, а для того занять помещение певческой, а для приспособления помещения под школу и приобретение школьной мебели и первоначальных учебных руководств на 25 человек употребить нужную сумму денег из церковно-прикладной суммы, и дать учителю стол (питание — авт.) и квартиру от монастыря же, а жалование до 200 рублей мы жертвуем из братских доходов своей части».

На доклад преосв. Тихон ответил следующей резолюцией: «Отзывчивость братии монастыря к народному образованию в духе веры и благочестия, соединенная с жертвою, делает честь обители, и я с удовольствием согласен разрешить открытие монастырской школы на началах Высочайше утвержденных правил о церковно-приходских школах, а также и употребление средств, нужных на благоустройство ея». Вятская духовная консистории постановила: «Открытие монастырем школы поставить в пример духовенству Вятской епархии, для чего доклад монастырской братии напечатать а Епархиальных ведомостях», что и было сделано. 17 сентября 1884 г. церковно-приходская школа для детей была открыта.

Вскоре нашелся и учитель. Еще 19 июня 1884 г. окончивший Вятскую духовную семинарию Стефан Ипполитович Мухачев подал преосв. Тихону прошение об определении его учителем при монастырской школе псаломщиков. После же открытия церковно-приходской школы, 2 октября Стефан Мухачев был определен и ее учителем с жалованием в 200 руб.

Благотворители помогли школе книгами. Еще до официального ее открытия, 7 сентября 1884 г., директор народных училищ Вятской губернии прислал в монастырь 11 азбук В. И. Новаковского и 15 экземпляров книги «Друг детей» П. П. Максимовича. В декабре того же года по просьбе учителя С. Мухачева в обитель поступило 30 Часословов, 27 Псалтырей, 16 азбук. Через год, 18 декабря 1885 г., доктор Иона Иванович Михайлов подарил школе «Сочинения для народа» свящ. Наумовича (2 экз.), «Начальное наставление в законе Божием» прот. Н. Попова, «Псалтырь на славянском наречии» (2 экз.), Евангелие на русском языке (3 экз.), а также «Начальные наставления в православной христианской вере» прот. Соколова.

В школу всех желающих не брали. 21 сентября 1884 г., через несколько дней после открытия школы, бедная вдова А. В. Урванцева просила принять в школу своего 8-летнего сына. Школа была для беднейших детей г. Вятки, а просительница оказалась из Котельничского уезда, на этом основании ей было отказано.

Возглавляли школу опытные в педагогическом деле монахи. Так, в октябре 1893 г. заведующим и законоучителем монастырской школы был определен наместник игумен Нифонт (Грузов). Еще до пострига как выпускник духовной семинарии он в 1871-1891 гг. был законоучителем начальной школы. За свои труды по народному образованию был награжден серебряной медалью на Александровой ленте. Поступив в 1891 г. в Преображенский Гуслицкий монастырь Московской губернии, он стал учить ребят в монастырской школе. Когда у школы не хватало средств, он был готов поделиться с учениками тем, что имел. Будучи уже на Вятке, он пожертвовал из собственных средств годовой запас дров для школы псаломщиков.

В 1895 г. заведующим школы стал игумен Никодим (Шатунов). Будучи крестьянином, он учился лишь в сельском приходском училище. Но, имея способности и усердие, вскоре сам стал преподавать в монастырской школе. Работу школы контролировал Вятский епархиальный училищный совет. В первые две недели мая комиссия, состоящая из членов училищного совета, проводила годовое испытание учителя монастырской школы. В 1903 г. в нее, в частности, вошли прот. Владимир Дрягин, заведующий церковно-приходской школой иером. Никодим и учитель школы.

В 1901 г. в монастыре закрылась школа для приготовления псаломщиков, а в 1904 г., после смерти настоятеля Трифонова монастыря еп. Варсонофия (Курганова) — церковно-приходская школа. В сентябре 1904 г. Вятский отдел епархиального училищного совета указал вывести церковно-приходскую школу из монастыря и открыть ее в другом месте, с условием, что монастырь продолжит платить за нее 250 руб. в год. Однако через год, 8 сентября 1905 г., благодаря усилиям еп. Павла (Поспелова) школа при Трифоновом монастыре вновь открылась. Причем в 1908 г. учителю Иустину Гребенкину жалование было увеличено до 250 руб.

По примеру Трифонова монастыря церковно-приходские школы вновь стали создаваться в других вятских обителях. В 1887 г. возродил церковно-приходскую школу при Слободском Крестовоздвиженском монастыре игумен Максимилиан, за год до этого переведенный из Успенской обители. Как видно из его прошения на имя епископа, он взял опыт вятской монастырской школы. Так, он предложил архиерею открыть школу на 25 человек. Учителю обещал квартиру с отоплением, освещением, питанием и жалованием 200 руб. в год из братских доходов. Игумен просил, чтобы учитель был из окончивших семинарию из сирот или из бедных, чтобы он быстро не покинул школу. 21 апреля 1887 г. епископ утвердил это решение, и с 1 сентября начались занятия. Первым учителем стал сын диакона Серафим Николаевич Сырнев, прослуживший в школе два года, после чего стал священником.

Обучались в школе в Слободском монастыре в основном крестьяне, меньше — мещане, редко — из семей купцов и духовенства. В 1898 г. школа из одноклассной была преобразована в двухклассную. Всего окончило курс до 1908 г. 249 человек. В 1891 г. игумен Максимилиан был возведен в сан архимандрита «за отлично-усердную и ревностную службу и за особые труды по благоустройству обители и состоящей при ней церковно-приходской школы», в 1909 г. был избран и утвержден почетным членом слободского уездного отделения Епархиального училищного совета. Также он имел серебряную медаль в память 25-летия восстановления церковно-приходской школы.

Помимо содержания церковно-монастырской школы, Трифонов монастырь продолжал оказывать влияние на работу Вятской духовной семинарии, поскольку ее ректорами до 1863 г. являлись настоятели Успенской обители. Наиболее известным среди них в XIX в. были Никодим (Казанцев) и архим. Амвросий (Красовский).