Проблема нравственного воспитания в образовательном процессе в концепции К. Льюиса

В наше время проблема воспитания стоит особенно остро. Заметимя, что данная проблема актуальна не только в наше время. Полвека назад в Англии перед преподавателями престижнейших вузов стояла такая же задача. Один из таких преподавателей, оксфордский профессор истории литературы, выдающийся филолог, христианский мыслитель и публицист К. С. Льюис.

К сожалению, абсолютное большинство наших современников не знакомо с трудами Льюиса. Больше всего он известен, как автор книг о Хрониках Нарнии, во многом благодаря тому, что по сюжету этих книг снимаются художественные фильмы. На самом же деле, заслугу К. С. Льюиса как христианского апологета XX века невозможно недооценить, даже при не пристальном рассмотрении его творческого наследия.

Говоря о воспитании личности, нельзя не сказать о том, какое мировоззрение предлагается молодым людям и предлагается ли оно вообще. Льюис писал, что человек — это прежде всего его мировоззрение. По его мнению, человек без мировоззрения все равно что медуза, то есть нечто бесформенное, бесхребетное. На самом деле то, что так называемый плюралистический взгляд на жизнь мимикрирует под мировоззрение — проблема не сегодняшнего дня. Данная проблема стояла и перед Льюисом в серединыеXX века. В противном случае он бы не написал столько замечательных работ. Одну из них, мне бы хотелось вам представить.

Этот небольшой трактат Льюис назвал «Человек отменяется». Друг и секретарь Льюиса Уолтер Хупер, так прокомментировал эту работу: «Если Вы скажете мне, что, кроме Библии, разрешено читать только ещё одну книгу, и спросите, какую бы я выбрал для всех людей, я отвечу сразу: «Вот эту». «Человек отменяется» — самая совершенная защита естественного закона, какую мне довелось встретить, и я думаю, что лучшей нет. Если книга вообще способна спасти нас от непрестанно растущей глупости и умножающегося зла, честь эта выпадет небольшому трактату Льюиса».

Конечно, такое заявление слишком преувеличено, но, тем не менее, данная книга является по истине одной из лучших апологетических работ (из трактатов) Льюиса. Книга эта уникальна, во-первых, актуальной проблематикой, во-вторых — она короткая, состоит из трех глав и прочесть ее можно в течение часа.

Первая глава данной книги как раз и посвящена проблемам воспитания. В этой главе Льюис блестяще доказывает тот факт, что воспитание в образовании это не отвлеченная абстракция, а один из важнейших его аспектов, без которого образование как таковое просто невозможно. Процитируем один из фрагментов: «Если раньше ученики для воспитателя были птенцами, которых он учил летать, то теперь ученики для воспитателя — это цыплята, которых он готовит себе на съедение. Согласно Аристотелю, цель воспитания в том, чтобы ученик любил и не любил то, что должно. Когда придет пора сознательной мысли, такой ученик легко отыщет основания этики; человек же испорченный не увидит их и, скорее всего, не сумеет жить достойно. (Аристотель. Никомахова этика).»

Далее Льюис пишет следующее: «Таким образом, цель обучения и воспитания всецело зависит от того, верите вы или не верите в объективность нравственного закона. Если вы верите, цель эта в том, чтобы привить ученику оценки и мнения пусть не осознанные, но достойные человека. Если не верите и не забыли логику, все чувства для вас будут какой-то мглою, скрывающей «вещи как они есть». Тогда вы попытаетесь искоренить чувства из детской души или оставите несколько чувств по причинам, нимало не связанным с их сообразностью правде. В последнем случае вы займетесь довольно сомнительным делом, а именно — станете «влиять» на учеников, попросту колдовать, чтобы у них в сознании сложился угодный вам мираж».

Вторая глава посвящена ценности наличия мировоззрения у человека. Здесь автор с особым остроумием и силой развенчивает ныне модный плюралистический взгляд на жизнь, а так же дает понять, что можно считать мировоззрением, а что нет. Третья, заключительная часть, повествует о несостоятельности материалистического взгляда на жизнь. Собственно, те размышления, которые изложены в последней части и дали название книге. Действительно, «Человек отменяется», там где господствует материалистический взгляд на мир, материалистический взгляд на человека. Личность человека — есть нечто ни к чему не сводимое. Человека нельзя изучать, рассматривая «извне», как насекомое или обезьяну. Ибо только человеку присуща великая тайна. Тайна духовности. К сожалению в последнее время, даже слово «духовность» многими понимается превратно. Именно поэтому и стоит читать книги на подобии той, о которой сейчас идет речь.

Сравнительная ценность этого небольшого трактата заключается еще и в том, что он написан не в духе христианской проповеди. Льюис, оставаясь христианином, пишет о вещах, о которых всегда помнили люди, и до и после прихода в мир Христа Спасителя, но которые забываются или игнорируются в последнее столетие. Дело в том, что Льюис жил в то время, когда само упоминание имени Христа, вызывало у людей лишь учтивое раздражение, а религия воспринималась, как нечто сравни неврозу. Поэтому, говоря об общеизвестных истинах, у него не было права на назидательность. Такое свойство трактата позволяет читать его широкому кругу современников.

Такова ценность этой книги. В чем же ценность творчества К. С. Льюиса в целом, для современного человека? Хочется процитировать слова Н. Л. Трауберг. Переводчицы, благодаря которой мы имеем переводы книг Льюиса, Честертона, Грина, Вудхауза и других не менее известных и замечательных классиков. Вот что она пишет: «Несметное множество людей вроде бы не нуждается в доводах, но не хочет и проповеди, а спрашивает только действий поэффективней, то есть чистой, потребительской магии и чистого, плоского законничества. Но что описывать — сочетание магизма с легализмом много раз описано и обличено, даже в глубинах Ветхого завета.

Словом, если человек не сломился (названий этому много — сокрушение, обращение, покаяние, метанойя), никакая логика и никакой ум не приведут его к христианству. В этом смысле совершенно верно, что для обращения Льюис не нужен. Он даже вреден, если без поворота воли, без «перемены ума» человек будет набивать себе голову более или менее мудреными фразами. Но тогда вредно все.

Любые свидетельства вредны, если набивать ими голову, а не сердце. Именно это происходит нередко у нас. Вообще ничего не может быть опасней, чем дурное неофитское сознание: душа осталась, как была, а голова полна «последних истин» (пишу «дурное», потому что неофитами в свое время были и Августин, и Честертон, и сам Льюис).

Собственно, вместо «неофит» лучше бы сказать «фарисей»; ведь опасней всего самодовольство, которое здесь возникает. Если же его нет, если человек сломился, сокрушился — жизнь его совершенно меняется. Ему приходится заново решать и делать тысячи вещей — и тут ему поможет многое. Он будет втягивать, как губка, самые скучные трактаты, что угодно, только бы «об этом». Льюис очень помогает именно в такое время.»

Это своего рода предупреждение, которое делает Наталья Леонидовна, всем тем, кто начитавшись Льюиса, начинают мнить себя богословами и знатоками христианства. Льюис, конечно, определенно не является Аквинатом XX века. Не будучи ни профессиональным философом, ни профессиональным теологом, он не предлагает ни новой философии, ни новой теологии. Но он более чем добился той скромной цели, которую поставил перед собой. Он «делает свое дело» — то дело, которое обычно делается только второ- и третьесортными писателями (и, что более важно, второ- и третьесортными мыслителями). Это важное дело, поскольку он говорит с интеллигентными слоями, а не со скучными учеными, занятыми поисками оригинальности. Его популярность среди ученых учреждений минимальна в эпоху, которая требует прежде всего оригинальности.

Льюис для честного человека — это мостик, по которому человек из мира может прийти в Церковь, может стать Церковью. В этом его основная заслуга и ценность как писателя и как человека.

Завершить свое краткое выступление мне бы хотелось словами самого Льюиса, которые обращены к людям не знакомым с христианством, но стремящимся к абстрактной добродетели.

«Желание «быть хорошим без Христа» зиждется на двух ошибках. Во-первых, это нам не под силу, во-вторых, это — не цель нашей жизни. Нельзя взобраться одному на высокую гору святости, но если бы мы и взобрались, мы бы погибли во льдах и в разреженном воздухе. Начиная с определенной высоты, не помогут ни ноги, ни топорик, ни веревка. Нужны крылья: дальше придется лететь».