Мир повседневности

В конце прошлого года состоялось важное для истории православной Вятки событие – в московском издательстве «Неолит» вышла книга «Мир повседневности средневекового приуральского монастыря» вятского автора Елены Витальевны Кустовой.

Елена Витальевна – заведующая кафедрой исторических дисциплин, преподаватель Вятского Духовного училища, доцент, профессор кафедры истории и политических наук ВятГУ.

В книге рассматривается становление и расцвет монашества в Приуралье в XV–начале XVIII вв., которые были приостановлены церковными реформами Петра I. Автор погружает читателя в повседневный мир вятских и пермских обителей, проникая в сложные вопросы духовной жизни, раскрывая социальный облик монашествующих, их образ жизни и быт. Иноческая жизнь рассматривается в контексте значимых исторических событий, через символизм монастырских ансамблей, содержание книжной культуры, взаимное влияние монастырей и мира.

В интервью Елена Витальевна рассказала о своей книге, ее содержании и о том, чем она будет интересна широкому кругу читателей.

— Елена Витальевна, как возникла идея написать этот труд и с чего началась Ваша работа над книгой?

— В 2007 г. в преддверии юбилея преподобного Трифона Вятского появилась мысль переиздать книгу священника Константина Селивановского об истории Успенского Трифонова монастыря, вышедшую более ста лет назад в юбилейном 1912 году. Меня как историка попросили дополнить ее судьбой обители в советское время. А потом решили написать историю с самого начала, используя вновь открытые документы. Так в 2012 году появился двухтомник по истории Трифонова монастыря.

В Вятском государственном гуманитарном университете мне предложили написать докторскую диссертацию. Поскольку одного монастыря для такой работы было недостаточно, я погрузилась в исследование приуральского региона в середине XVI–XVII вв. Церковная история этого периода крайне интересна: за полтора столетия в Вятке и в Перми Великой появилось более 30 монастырей (для сравнения: в последующие 150 лет, вплоть до середины XIX в., – появится только один). Об истории большинства из них почти ничего не было известно. После того как диссертация была защищена, появилась мысль на ее материалах создать книгу.

— Для кого эта книга, кому она может быть интересна?

— Книга адресована в первую очередь тем, кому интересна церковная история, история повседневности, жизнь Вятки и Пермского края в средневековье. Жизнь любого человека в то время была тесно связана с Церковью. В отличие от дня сегодняшнего, религиозные вопросы пронизывали всю жизнь человека, от рождения до смерти.

Когда изучают историю, в первую очередь обращают внимание на политические вопросы. Но в те времена политика, как правило, очень косвенно затрагивала жизнь обычного человека, которая шла размеренно и почти не менялась веками. Поэтому для понимания той эпохи необходимо погрузиться в повседневную жизнь.

— Какой была в то время духовная жизнь в Вятке?

— Духовная жизнь в нашем крае до XVI века, к сожалению, оставляла желать лучшего. Мы это знаем, например, по письмам московских митрополитов в Вятку. Судя по письмам митрополита Ионы, «жестокосредные» вятчане отличались жестокостью, ходили походами на окрестные земли, грабили храмы, убивали мирных людей, продавали пленных на восточных рынках.

Лишь после присоединения независимой Вятской республики к Москве в конце XV века и прихода в 1580 году преподобного Трифона Вятского на нашу землю начинает меняться духовный облик вятчан. У людей стала появляться потребность не просто ходить в храм, а полностью посвятить свою жизнь Богу. Постепенно отдельные подвижники начинают менять отношение общества к духовным вопросам. Ведь даже если в монастырь уходит один человек, отношение к Богу и монашеству меняется у его семьи, рода, окружения.

Среди историков сложилось мнение, что XVII век – это период упадка духовной жизни не только монастырей и монашества, но и Русской Церкви в целом. Но когда начинаешь изучать Вятский край в XVII в., то видишь, что, несмотря на существовавшие проблемы, это время не упадка, а духовного подъема. Это мы видим по активному созданию новых монастырей и появлению подвижников веры.

— В книге есть информация не только про монастыри, но и про святых, которые жили в то время?

— Из вятских святых того времени мы знаем и почитаем только преподобного Трифона Вятского и блаженного Прокопия Вятского (преподобный Леонид Устьнедумский жил в вологодском крае). Изучение этой темы помогло открыть новые имена, которые практически были неизвестны до этого. Велась кропотливая работа по источникам, где эти люди упоминаются, может быть, один или два раза.

Среди подвижников были ученики Трифона Вятского – Досифей, Гурий, Моисей, которые взрастили посеянные преподобным семена на вятской земле. Но была череда подвижников в последней четверти XVII в., имена которых были забыты.

Один из первых, кто меня поразил, – это Илья Семакин. Он был келарем Трифонова монастыря. При этом он не только занимался хозяйственными вопросами своей обители, но и помогал другим монастырям. При его непосредственном участии появляются женские обители в Слободском и Котельниче. В последние годы жизни, уже приняв схиму, он стал основателем и строителем Орловского Спасского мужского монастыря. Его всячески поддерживал вятский владыка Иона. Последний лично приезжал в Орлов и разговаривал с жителями, чтобы те передали для новой обители землю и пустующий храм.

Еще одно забытое имя – Игнатий Кобринский – ныне совершенно неизвестный подвижник, основатель Кобринской пустыни, а возможно, и Котельничского женского монастыря. Еще в XIX веке его вериги почитали, а в документах называли преподобным. Пришло советское время, и о нем забыли. К сожалению, не сохранилось ни его жития, ни его изображения, но очень важно, что сегодня это имя вернулось из небытия.

— Как происходила исследовательская работа? В книге указан 671 источник…

— Это только книги и научные статьи. Но в основе исследования всегда лежат источники. Было изучено еще более двухсот неопубликованных документов, которые разбросаны в архивах и рукописных отделах библиотек по всей стране. Сложность заключалась в том, что по этой теме очень мало исследований, и во многих вопросах приходилось быть «первопроходцем».

Сегодня немногие историки решаются заниматься XVII веком: документы находятся преимущественно в Москве, а скоропись XVII века требует специальных навыков. Существует специфика и самих архивных источников. Сохранились преимущественно документы, связанные с хозяйственными вопросами. Меня же интересует повседневная жизнь, в первую очередь, духовная, которую надо суметь разглядеть.

Известный ученый Василий Осипович Ключевский говорил о том, что историк должен уметь увидеть не только то, что хотел сказать ему современник, а услышать то, что он ему не собирался рассказывать. Например, в московском архиве древних актов сохранилось несколько монастырских приходно-расходных книг. О чем они? О том, что монах в определенный день на базаре купил какие-то продукты или вещи. Казначей хотел лишь свести приход и расход, а для нас это очень важный документ не только с точки зрения монастырских финансов. Из него мы узнаем, чем питались люди того времени, во что они одевались, когда строились новые храмы, какие книги покупались, какие были духовные запросы братии. И найти ответы на очень многие иные вопросы.

Монахами в то время становились в основном крестьяне, образ жизни которых в бытовом плане переносился на жизнь монашества. И благодаря этим книгам мы можем говорить не только о том, как жили монахи, но и о том, как жил вятский крестьянин в XVII веке.

— Люди той эпохи сильно отличаются от людей сегодняшнего дня?

— По образу жизни, наверное, сильно. Мы сейчас стали жить более комфортно, сытно, во многом ушли от физического труда, изменили семейные и иные традиции. А вот в отношении внутренних проблем, духовной жизни с ее подъемами и падениями, мы во многом похожи, поскольку духовная природа у человека едина. Хотя каждая эпоха, конечно, добавляет что-то новое.

— Получается, что Ваша книга, прежде всего, про человека?

— Да, в первую очередь про его повседневную жизнь, внутренний мир. В книге есть отдельные сюжеты про монастырскую архитектуру, книжность. Но и они были призваны напоминать монаху о его призвании. Ведь у инока одна главная цель – идти к Богу. И все, что окружало его в монастыре, – и храмы, и книги, и особый распорядок дня, и система послушаний, – все это должно было напоминать о главной цели, помочь ему достичь Царства Небесного. Лишь со стороны кажется, что у монаха самый короткий и простой путь к спасению. На этом пути множество искушений, которых нам со стороны зачастую не видно. Поэтому на обложке книги изображена Лествица преподобного Иоанна Лествичника. На ней видно, как бесовские силы пытаются сбить иноков с их пути. Но даже через падения они все равно стремятся идти наверх.

Второе изображение на обложке говорит о том, что ангелы – это пример для монахов, а монахи для мирян, являясь проводниками мира небесного в мире земном. Как писал святой Иоанн Лествичник, «свет монахам – ангелы, а свет мирянам – монахи».

Не всегда монахам удавалось стоять лишь кончиками пальцев на земле. Порой мир оказывался сильнее. Монахи уходили из мира, но нередко связи с ним до конца не разрывали, да и мир всегда стремился проникнуть за монастырские стены. Поэтому в книге есть сюжеты об отношении монахов и родственников, о влиянии значимых событий XVII в. на жизнь вятских и пермских обителей.

— Где Вашу книгу можно прочитать?

— Книгу «Мир повседневности средневекового приуральского монастыря» можно почитать в библиотеках Вятского Духовного училища, Вятского государственного университета, скоро она появится в областной библиотеке имени Герцена. Также ее можно приобрести на сайте издательства.

— А что еще Вы посоветуете прочитать по истории нашей земли, Вятского края, Церкви на вятской земле?

— Основополагающий труд по этой теме был издан в 2007 году – «Очерки истории Вятской епархии». Эта книга раскрывает церковную жизнь нашего края, начиная с появления в Вятке первых русских переселенцев до наших дней.

В 1999 году вышла книга протоиерея Сергия Гомаюнова и Артема Владимировича Маркелова «Живые иконы», посвященная святым вятской земли. В свое время она открыла для меня мир православной Вятки и ее подвижников. За последние 20 лет у этих авторов появилось немало новых интересных работ.

Для детей будет интересны замечательные книги Надежды Васильевны Демидовой.

С этих книг можно начать свое знакомство с историей Православия в Вятке.

— Какие у Вас планы на дальнейшую работу?

— Я очень надеюсь, что со временем появится еще несколько книг, работа по ним уже ведется. Хотелось бы развить тему монастырской книжности. В то время монастыри были главными книжными центрами, откуда в народ шла духовность, просвещение.

Вот уже несколько лет идет поиск сохранившихся книг из собраний наших монастырей допетровской эпохи, на сегодняшний день их удалось обнаружить более 80. В том числе пять книг, которые были в личной библиотеке преподобного Трифона Вятского. На одной из них, Евангелии, сохранилась его подпись («Игумен Трифан руку приложил»).

Если о Евангелии преподобного было известно еще в XIX веке, то буквально несколько лет назад в Петербурге мне удалось обнаружить ранее неизвестный сборник житий и духовных статей, составленный по заказу Трифона Вятского во время его изгнания. Про этот период жизни мы почти ничего не знаем. Но благодаря этой книге мы можем почувствовать, как он сильно переживал за монахов, не захотевших жить по монастырскому уставу. Для него они были как неразумные дети, которые пошли путем духовной погибели. Потом он выразит эту боль в словах: «Лучше бо умерети без чад, нежели имети чадо нечестиво». И тем не менее, будучи далеко от Хлынова, он их не оставляет: он не только молится за них, но и заказывает для них этот рукописный сборник. Там есть и жития его любимых святых, и статьи о призвании и жизни монаха, о пагубности пьянства и непослушания.

В будущем хотелось бы еще создать энциклопедию вятских монастырей, существовавших до XIX века.

Сейчас я собираю материалы по Филейскому монастырю. Это совсем другая эпоха, другие источники. Мы все знаем преподобного Стефана Филейского: издаются его труды, ежегодно совершается крестный ход на его могилку. А вот историю монастыря, им основанного, практически никто никогда не изучал. В то же время Филейский монастырь был одним из немногих в России, в котором был введен афонский устав.

Существует проект по застройке территории, на которой размещался монастырь. На мой взгляд, необходимо это место с остатками братского корпуса не только сохранить, но и сделать его памятным местом.

Сейчас на этом месте установлен крест, сооружена часовенка. Это говорит о том, что люди помнят преподобного Стефана Филейского. И хочется надеяться, что книги помогут сохранить память о наших подвижниках и духовных традициях.

Пресс-служба Вятской Епархии

Беседовал Максим Кутсар